|
|
||||
|---|---|---|---|---|
 Читаю последний роман Пелевина «Т» и не расстаюсь с ощущением, что Виктор Олегович написал его специально для меня, а может, не только для меня. Никак не пойму точно, может для всех ровесников моих ровесников, ну в широком 15-летнем диапазоне. Помню, в 2004 году видел афишу Дрезденского театра «Дженерейшен П». Тогда очень удивился, подумал: ерунда какая-то. Что они, немцы, могут понимать в современном русском писателе? Оказывается, могут. Потом в Саратове разговаривал с культурной немецкой барышней из города Бремена. Она высказалась в том смысле, что Пелевин для них, наших немецких ровесников, ближе и понятней, чем немецкие писатели старшего поколения. Что вообще контакты наиболее близкие могут быть между ровесниками, и Пелевин – тот писатель, который объединяет ровесников разных стран, даже разных этнокультур. Почему? Ну, видимо, все дело в рамках непрекращающейся уже много лет дискуссии, начавшейся в 95 году с первых строчек его романа «Чапаев и Пустота». Не знаю, кому как, а для меня Пелевин начался именно с этих строчек. «Глядя на лошадиные морды и лица людей, на безбрежный живой поток, поднятый моей волей и мчащийся в никуда по багровой закатной степи, я часто думаю: где я в этом потоке?» Вот и я с того самого времени в мучительной попытке самоидентификации, поиска ответа на первый вопрос: «Кто я?». Второй вопрос «где я?» даже не рассматривается в силу отсутствия ответа на первый. А с 95 года мы, благодарные и внимательные читатели, прожили не одну жизнь, по очереди мы отработали, отыграли, кто хуже, кто лучше все роли в его вселенной. По очереди примеряли на свои плечи то костюмы «либеральных чекистов» из «ДПП», то мундиры строго вервольфа «силовой башни». В поисках просветления, случалось, ели мухоморы и кислоту, курили анашу, пробовали кетамины, пытались дружить и с чекистами, и с бандитами. Пытались погрузиться в пространство Фридмана и осуществить легалайз в своем крохотном мирке. Буквально выбивались из своих последних душевных сил в «поисках смысла». И вот, «травославные», круг замкнулся. Главный ответ получен на последней странице от лошади графа «Т». Как раз в духе сегодняшних «пост-финансово-кризисных» исканий ровесников. «Термин, мне кажется, должен быть русско-латинским. Чтобы показать преемственность цивилизации третьего Рима к Риму первому. Таким образом, мы убьем двух Ариэлей Эдмундовичей – отлижем силовой башне и рукопожмем либеральной, как вам словосочетание «Оптина пустынь», граф?» Мне показалось, гениальным рецептом лошади роман можно было и завершить. Но одна моя умная ровесница, тоже внимательная читательница, спросила: «А ты-то, ты кем себя ощущаешь в этой Троице предложенной? Ты автор или читатель?» Я, конечно, пустился в долгие рассуждения, но в памяти всплыл опять тот главный вопрос, заданный Виктор Олеговичем еще в 95 году. И на него опять ответила лошадь. «– Я и есть то место, в котором существует вселенная, жизнь, смерть, пространство и время, мое нынешнее тело и тела всех остальных участников представления – хотя, если разобраться, в нем нет ничего вообще». То есть круг замкнулся? Но, думаю, не стоит обольщаться, возможно, пройдет время, мы успокоимся от сознания, что, наконец, поняли все происходящее, а через год Виктор Олегович спросит: «А почему ты думаешь, что все понял?». Я отвечу: «Лошадь сказала». А он так посмотрит снисходительно и спросит: «Кто лошадь?». Я отвечу: «Да лошадь». А он: «Да она просто гонит». |
|
Добавить комментарий
 |
|
RE: Круг замкнулся |
|
|
|
