Андрей Гордейчук: бизнес для меня – это подтверждение собственного я

- Андрей Евгеньевич, вы вообще не появляетесь в прессе. Есть что скрывать?

- А для чего компания или ее руководитель появляется в прессе? Если ей требуется пиар или ему - политическая платформа. Или позиции компании должны быть обнародованы, например, чтобы отчитаться перед акционерами. У меня нет такой необходимости. У нашей продукции – отдельная реклама. А в личном пиаре я не заинтересован. Прославиться? Успешные люди они, как известно, вызывают в основном отрицательную реакцию. Читатели начинают искать подвох в тексте, подтверждение своих негативных мыслей об этом человеке. Я охотнее обсуждаю свои недостатки, чем преимущества. Это хороший стимул для самосовершенствования.

- Как вы самосовершенствовались?

- 8 лет я работал диджеем на дискотеках в доме культуры «Рубин», потом в Доме молодежи. Когда началась перестройка, году в 84-м, параллельно с дискотекой открыл видеопрокат, тогда только ленивый этим не занимался. Дальше развивался, как и большинство саратовских бизнесменов, - в 92-м мы с двумя компаньонами Димой Дудкиным и Сашей Титовым открывали первые ларьки. Через пару лет на этой базе и возник торговый дом «Дикомп» - сокращение от слов Дима и компания. Теперь это своего рода память – Дима и Саша в 1996 погибли в автокатастрофе.

Тогда «Дикомп» была обычной оптовой фирмой, которая возила из Москвы все подряд: водку, сигареты, сникерсы…  У нас и сейчас 60-70% объема оборота - продукты. Хотя при этом есть и недвижимость, и производство, но производство опять-таки связано с продуктами.

РАДУЖНЫЕ ПЕРСПЕКТИВЫ

- Что холдинг представляет собой сегодня?

- Неформально «Дикомп» – это Торгово-промышленная группа, в которой работает более 1700 человек. Фактически – есть несколько десятков обществ с ограниченной ответственностью, объединенных в группу. У нас четыре стратегических направления. Это прохладительные напитки «Радуга», дистрибуция продуктов питания, строительные, отделочные материалы и недвижимость.

- Но основное производство – «Радуга»…

- «Радуга» - по сути, уже национальный бренд. В прошлом году мы вошли в четверку ведущих производителей прохладительных напитков в России. Конечно, не учитывая «Пепси» и «Кока-Колу». Сегодня у нас заводы почти во всех крупных городах Приволжского округа – Самаре, Астрахани, Ахтубинске. И в некоторых других - за пределами округа. Налажена хорошая дистрибуция, бренды разрабатываются теми же компаниями, что и для «Пепси» и «Кока-Колы». И линейка брендов довольно широкая. Недавно один из моих партнеров вышел на тех бизнесменов, которые строили рынок прохладительных напитков в России. И, как ни странно, оказалось, что они очень опасаются нашей компании. Московские заводы ведь как привыкли работать: выпускают продукцию в огромных количествах, и к ним едут оптовики со всей страны. Как продукт распространяется дальше – их никогда не интересовало. А рынок уже требует иметь представительство в каждом городе, свою систему поставки в магазины... Мы эти схемы начали осваивать несколько лет назад, потому что у нас выбора другого не было. А москвичи это упустили. И когда региональные компании начали подбираться к Московской области, действуя довольно грамотно, столичные игроки почувствовали их влияние. Теперь, в том числе и с нами, ведут переговоры, чтобы поделить регионы мирным путем.

- Какой объем рынка вы занимаете?

- Примерно 70% саратовского рынка. Похожая картина в Астрахани, в Самаре мы уже 3-й год занимаем 30-40%. В Саратове в летний период производится 2-4 миллиона бутылок. По России -  до 15 миллионов в месяц.

- Цифры солидные. Это производится только на ваших заводах?  

- Есть схема, по которой работают многие soft-drink компании мира, – копакинг. Ее используют, когда собственных производственных мощностей не хватает или технологии не позволяют делать некоторые продукты. Мы, например, не можем производить соки. Нам надо либо строить завод, либо воспользоваться производством на базе «Вим-Биль-Дана». Мы размещаем у них заказ, и они по нашей рецептуре в нашу упаковку разливают сок. По той же схеме мы запустили минеральные воды, тоники, энергетики… И если человек не знает, из чего состоит рынок прохладительных напитков, то он и не разберется, кто держатель бренда, чей это напиток и где он производится.

- Не было желания создать новый национальный бренд – ответ «Кока-Коле»?

- Если помните, «Байкал» придумали к Олимпиаде 1980 года как ответ «Пепси» – это было партийное задание сверху. Недавно стартовал наш новый проект - прохладительные напитки «Дом 2». Поклонников этого шоу много, так что недостатка в потребителях мы не испытываем. Но это скорее один из удачных проектов – не более. Идея создать новый национальный бренд появилась недавно - поняли, что рынок к этому готов. Пока это не под силу ни одной российской компании. Все занимают какие-то сегменты. Поэтому мы собираемся сделать совместный проект с такими крупными производителями, как «Мастер» и «Черноголовка». Скоро начнем строительство совместного завода в Москве. У нас есть опыт развития в регионах и опыт построения продаж. У них – необходимые ресурсы. Объединившись, мы покроем сразу 19 областей. Это будет особый лимонад-напиток класса «премиум» в дорогом стекле с оригинальной рецептурой на травах. Он будет олицетворять собой русские традиции. Абсолютно новый бренд. Нейминг, дизайн упаковки и этикетки разрабатывает один из лидеров рекламного рынка Москвы – «Солдис».

- Такое впечатление, что у вас все получается как по маслу…

- Это только впечатление. Просто стараемся заниматься тем, что у нас получается. Некоторые проекты – появляются и исчезают. Как радио «Максимум». Мы от этой идеи отказались - поняли, что не сможем достойно выйти на рынок, создать медиа-холдинг. Или попытка открыть сеть магазинов «Суперсемь». Это наш принцип -  как только понимаем, что в проекте не можем быть одним из лидеров – мы его продаем. И вкладываем деньги в новые проекты – более успешные. Да и с «Радугой» не все было идеально. В 97 году думали, что максимум - 180 тысяч бутылок. Тогда нам казалось – что с этим объемом мы озолотимся. Это сейчас понятно, что завод с производством меньше миллиона бутылок приносить прибыль не будет. Поэтому «Радуга» несколько лет работала в убыток. Мы совершали ошибки 3-4 сезона. А году в 2000-2001 мы хотели закрыть бизнес. Но вышли из кризиса.

- Во сколько вы оцениваете производство «Радуги»?

- Если к нам придут и скажут: ребята, давайте мы вас купим за миллиард долларов – я отвечу:покупайте с потрохами (смеется).

НЕДВИЖИМОЕ И НЕСДВИГАЕМОЕ

- Сферы бизнеса, которыми вы занимаетесь, довольно разные. Почему именно стройматериалы?

- Это перспективно: в Саратове последние 5 лет строительный «бум». И рынок отделочных материалов благодаря этому будет развиваться очень стремительно. Взять хотя бы пластиковые окна. Компаний-производителей такое количество, что думаешь, ну куда уж больше. И при этом домов со старыми деревянными рамами еще порядка 80%. Их со временем будут менять. И потом, мировые строительные технологии сейчас только приходят в Россию. И почти все ремонты, которые у нас делаются, еще не соответствуют европейским меркам. Мы только начинаем познавать как технологии, так и материалы. И наш магазин строительных и отделочных материалов «Ассорти-строй» (кстати, один из самых крупных в Поволжье) постоянно привозит новые марки.

- Считается, что строительный рынок в Саратове уже поделен. Почему решили заняться недвижимостью?

- Мы ведем строительство для себя и ни чьих долей рынка занимать не собираемся. И потом, когда возраст приближается к 40, начинаешь задумываться о менее рискованном бизнесе, чем торговля. Недвижимость подходит больше всего. Риски меньше, а перспективы – не хуже.

Наш первый строительный проект - торговый центр «Форум». Мы себя попробовали в этом амплуа - понравилось. Приобрели необходимый опыт и теперь знаем, как правильно строить на территории Саратовской области и чего это стоит. Многие новые торговые центры сейчас столкнулись с проблемой, о которой не задумывались на этапе строительства и инвестирования. Основная проблема – это арендаторы. Саратовский бизнес, к сожалению, не может быть представлен в торговых центрах качественно. В основном все превращается в рынки, вещевые базары, только в более цивилизованной форме. Как должен выглядеть бутик на территории торгового центра, многие тоже пока не понимают. Люди недооценивают качества внутреннего интерьера, вывесок, отношения к коллекциям одежды. В Саратове очень мало хороших байеров…

Московские компании в Саратов не очень охотно идут, потому что нет подходящих площадей – хотя бы  25-30 тысяч метров. Один «Перекресток» просит 3-5 тысяч. Хотя теперь это уже дело времени. В Саратове в ближайшие годы планируется построить центры по 50-60 тысяч метров.

- То есть положение улучшается?

- Пока Саратов не является приоритетным городом для московских инвесторов. Некоторые до сих пор путают его с Самарой. Обычно называют Ульяновск, Пензу, Волгоград… Я считаю – это следствие политической обстановки в Саратове. Отсюда и темпы его развития за последние 5-7 лет. Политической стабильности в Саратове нет и не будет еще минимум года два - слишком много экономических групп, которые позиционируют себя еще и как политические. И пытаются увязать бизнес с политическими амбициями. Поэтому не могут найти общего языка.

- Зато у нас модно говорить об инвестициях…

- Областные руководители, как бояре, между собой хвалятся: «В твоей области есть «Метро»»? –« Нет, а в моей есть». Я не против иногородних компаний, инвесторов. Но возможность для инвестирования местных компаний – отвратительная. Те же земельные отношения в Саратове так запутаны, что получить участок земли под развитие нормальным цивилизованным способом – невозможно. И процесс оформления земли может длиться несколько лет. При этом нашим инвесторам правительство помогать не будет. Я считаю, что, не видя внутреннего потенциала, отдавать приоритет только внешним инвесторам – несправедливо и неправильно.

- А как же разговоры о поддержке бизнеса?

- Бизнес не чувствует никакой поддержки власти. И после смены губернатора все осталось на том же месте. А те экономические преобразования, которые есть, – это заслуга не власти, а бизнеса. 

- То есть он уже подстроился…

- Саратовские бизнесмены как менеджеры – довольно квалифицированные по сравнению с другими городами Поволжья. Я с этим сталкиваюсь постоянно. Наверное, у нас деньги сложнее зарабатывать, чем в той же Самаре. В Саратове закалка хорошая. Есть даже своеобразный портрет саратовского бизнесмена – люди с язвительным, иногда черным юмором, цепкие. При этом по натуре очень замкнутые, с таким торгашеским уклоном. Похожи на прижимистых купцов...

- Как, на ваш взгляд, развиты кредитно-финансовые институты?

- Когда мы запускаем новые проекты – часто используем кредитные деньги. Но ни один саратовский банк не может профинансировать более-менее крупный проект – не хватает ресурсов. Получить кредит на 20-30 миллионов долларов - невозможно. Хотя все говорят, что денег завались… Но суммы больше миллиона долларов должны согласовываться с Москвой. А что такое миллион долларов для крупного проекта? Построить тысячу квадратных метров…

- Сейчас стали актуальны рейдерские захваты предприятий. Вас они не пугают?

- Я не чувствую на себе этой проблемы. А то, что происходит с другими, – дыма больше, чем огня. И саратовские рейдеры в других городах так же захватывают компании. Что в этом удивительного? Если руководитель не может грамотно вести бизнес – он с ним рано или поздно расстанется.

НЕ ВУЗОМ ЕДИНЫМ

- Какое у вас образование?

- Я оканчивал Авиационный техникум. Потом долго занимался с консультантами консалтинговой компании «Оптимальный менеджмент». Это был своеобразный тренинг. И сейчас, если честно, нет желания оканчивать вуз. Я смотрю, чему там обучают – теории, которая зачастую оторвана от практики. Такие знания могут помочь человеку, только если у него есть внутреннее желание, определенный талант предпринимателя. Но если у человека это есть – он необходимые знания может добыть и сам. У меня много друзей, которые постоянно учатся, но у них не получается нормально поставить и настроить бизнес.

- Считается, что у нас дефицит хороших менеджеров…

- Мы периодически пытаемся контактировать с вузами, но пока неуспешно. Не получается грамотно поставить процесс рекрутинга из университетов. Поэтому сами воспитываем себе менеджеров. У нас торговые компании, в которых работает порядка 400-500 агентов. Это молодые перспективные люди. Из них и выбираем себе менеджеров, из менеджеров – топ-менеджеров и так далее до топ-руководства. Большинство крупных компаний так работает. Были ситуации, когда люди сами от нас уходили, но, как правило, приходили обратно. Один из аргументов – в нашей компании все четко, ясно и понятно. Люди хотят знать, что с ними произойдет в ближайшие год-два, нужна гарантия и определенность.

- Ваш главный принцип при ведении бизнеса?

- Последовательность и системность.  В моем случает это –  четкое построение бизнеса. Есть 5-летняя стратегия предприятия. Исходя из нее разрабатывается годовой план, квартальный и так далее до ежедневного. Например, по продвижению «Радуги» у нас план разработан на пять лет вперед.

- Но планы не всегда получается воплощать…

- С нашим государством – да. Кто ж мог предположить, что, например, на алкогольном рынке начнутся такие проблемы. Мы купили, допустим, миллион бутылок у оптовика. А когда нужно было вернуть товар, чтобы оклеить его новой акцизной маркой, выяснилось - той компании уже не существует. Хорошо, что контролирующие органы ведут себя лояльно. У них пока нет повода арестовывать алкоголь, который хранится на складе. Но дата этого замечательного события уже не за горами. Если до конца декабря алкоголь со старой маркой не исчезнет – с ним придется расстаться. А такого алкоголя очень много. Я пока точно не знаю, как буду решать эту проблему.

- Что вы категорически не приемлете в бизнесе?

- Бизнес можно назвать войной без крови. Поэтому здесь те же аргументы, что и на войне. Приемлемо почти все, кроме предательства и обмана. Эти вещи нельзя прощать.

- Получалось так, что вы сами предавали или обманывали?

- Не предавал никогда. Хотя, если я что-то сделал не так, – не жалею. В разное время были разные жизненные ситуации. Для того времени это  было необходимо. Теперь я смотрю на это по-другому. Сейчас можно и нужно вести бизнес честно и открыто. Иначе союзы с компаньонами и партнерами очень быстро разваливаются. Именно из-за этого я не люблю разного рода политические союзы. Они очень неустойчивы. У людей сначала одна позиция, потом другая… Я этого не приемлю.

- То есть политических амбиций у вас нет…

- Мне не нравится политика. Бизнес можно вести сейчас более-менее честно и чисто. Политика – это постоянные сговоры, коалиции, которые так же часто разрушаются, как и создаются. Люди клянутся в любви одному человеку, а через год они готовы его продать. Причем все понимают, что это игра. И в ней участвуют, в основном, чтобы отстоять интересы своего бизнеса.

- Разве вы не хотите отстаивать свои интересы?

- Интересы можно отстаивать по-разному. Смотря как развивается бизнес. Если он питается за счет госпоставок, бюджета или приватизации госпредприятий на льготных условиях… Я скептически отношусь к такому бизнесу.

- Не было желания открыть ПИФ? Сейчас этот рынок развивается очень динамично. Этот бизнес можно будет выгодно продать… 

- Такие инвестиции, с моей точки зрения, - неоправданны. Я не сторонник фондовой деятельности, может, потому, что бизнесмен старой закалки. Мне нравится то, что можно держать в руках. А этим либо надо жить, либо понесешь убытки.

- Вы уже состоявшийся и успешный бизнесмен, нет желания все продать и уйти в рантье?

- Сейчас у поколения от 35-50 лет есть определенная усталость. Но я бы не сказал, что инвестиции – вид спокойной деятельности. Конечно, есть возможность просто сдавать недвижимость в аренду. Но мне это надоест через пару месяцев. Люди, которые предприниматели по духу, – не могут долго отдыхать. Есть постоянная потребность в осмысленных предпринимательских действиях. Для меня это - подтверждение собственного я.